Пока он летел, всё кругом было темно, страшно и стремительно. Кошачье сердечко готово было выскочить наружу от ужаса. Но это продолжалось всего какую–то долю секунды, а потом перед глазами поплыли странные картины.
Кот летел по звездному небу, растопырив лапы и вытянув струной свой длинный стриженный хвост с кисточкой на конце.
Его широко раскрытые желтые глаза пялились по сторонам и дивились красочным планетам. Они проносились вокруг со стремительной скоростью и были похожи на разноцветные мячики.
''Надо же, а с Земли планеты смотрятся яркими желтыми точками... –– думал Хосе. –– Вот, все бояться умереть, а здесь не так уж плохо, и даже интересно! Что там на них? Какие жители? Как коты живут? Есть ли рыба? ''
Хосе решил поменять направление и приземлиться на одной из планет. И это, как не странно, оказалось совсем несложно. Кот только вытянул передние лапы в нужную сторону и стал стремительно приближаться к Голубой планете, особо ему понравившейся своим чистым светящимся цветом.
Он приземлился всеми четырьмя лапами на бархатистую поверхность. Подушечкам лап сделалось мягко, тепло и приятно.
–– Как мило, ... мяу... – промяукал котик.
–– Мяу, мяу... – послышалось сзади.
Когда Хосе обернулся, то то что он увидел, превзошло всякие ожидания! Перед ним стояла кошка Алиса, когда–то им соблазненная и брошенная. Только была она необыкновенно хороша и покрыта с головы до ног голубой шерстью. Совсем была не похожа на себя, но Хосе знал, что это она – Алиса.
Тут надо сказать, что в прошлой жизни кошка Алиса была неказистой, рыженькой и короткошерстной. Любила она его горячо и беззаветно, так как могут любить только неказистые кошки. Хосе тогда её игнорировал, а тут онемел от нахлынувших на него чувств.
–– Богиня Алиса! Как же ты прекрасна! Мрр... – замурчал котяра и попробовал было потереться об Алисину голубую мордашку.
–– Хосе... Ты? Ах... Не трись об меня, предатель! Я давно за мужем за котом Борисом! Он – Король нашей Голубой планеты!
Кошка переступала с лапы на лапу, и явно забавлялась замешательством нашего героя. При этом закатывала свои голубые глазки к небу, что делало её особенно привлекательной.
Хосе готов был бросить все миры; земные и небесные, только бы слышать этот ангельский голосок и смотреть в лучистые глаза цвета родного моря.
–– Борька – Король?! А ты – Королева? –– спросил он, взволнованно задыхаясь и удивляясь самому себе. Хосе раньше никогда не приходилось влюбляться, и накатившие на него чувства были настоящим чудом. Вспомнив толстого и ленивого Борьку с соседнего двора, Хосе подумал, что увести от того Алису будет парой пустяков. Он приосанился, выгнул спину и принял наступающую позицию.
Вдруг откуда–то появился огромный мускулистый голубой котяра с прекрасно развитой грудной клеткой и золотой короной на голове. О том, что это Борька, Хосе догадался только по запаху. В далекие мексиканские времена не раз доводилось его трепать, поэтому нашему герою хорошо запомнил запах Борькиной шерсти. За Королем, между тем, волочилась целая свита голубых придворных котов–подхалимов.
–– Это что здесь на нашу Планету залетело?! Мошкара бездомная! Кыш... отсюда! – ощетинился Борис налегая на нашего героя широкой грудью, а свора придворных котов окружила его со всех сторон и устрашающе шипела.
Дальше –– шерсть полетела клоками, и огромные белоснежные зубы вцепились в ухо нашего героя. Хосе издал истошный вопль и... очнулся, снова, летящем в бесконечности среди разноцветных планет. Ухо болело нестерпимо, в боках покалывало; то в правом, то в левом. Но несмотря ни на что, перед глазами стояла нежная и прекрасная голубая морда кошки Алисы, и он был бесконечно влюблен в первый раз жизни.
Но пока надо было как–то привести себя в порядок: отдохнуть, умыться, наконец. Наш кот в вопросах чистоты был очень щепетилен.
Он стал вертеть головой по сторонам и увидел, что пролетает над изумрудно–зеленой планетой. Точно такого же цвета была вода в бассейне у коварной Азалии . ''Не к добру это...''– успел подумать кот, вытягивая лапы в сторону планеты. Но пока он продолжал сомневаться, планета стремительно приближалась. Наконец он приземлился на сочную зеленую травку и огляделся вокруг.
Планета была покрыта бурной растительностью и очень напоминала тропическую Мексику, за небольшим исключением. На ней все было зеленое: трава, лепестки цветов и даже небо!
''Диковинно все кругом..."' – подумал кот и начал зализывать раны и чиститься.
И тут он увидел Её. Большая светло–зеленая пушистая кошка приближалась к Хосе, весело подпрыгивая и цепляя длинными коготками лепестки тропических цветов. Её глаза блестели зелёными изумрудами, а нежный розовый носик был немного вздёрнут вверх, обнажая здоровые острые зубки. Где–то он несомненно видел этот носик... но где?
–– Ой, кто здесь? – воскликнула кошка ангельским голоском.
И тут все встало на свои места! Анжела! Да, несомненно, это была она! Ведь еще недавно этим самым голоском, она умоляла нашего героя не бросать её на произвол судьбы с четырьмя новорожденными котятами! Но в те времена Хосе никого не любил и хотел только свободы, да и Анжела была совсем другой, не зеленой ясноглазой красавицей, а обыкновенной палевой кошечкой, маленькой и нежной. А тут... Он окунулся в эти изумрудные глаза и забыл обо всём на свете, включая Алису, в которую был бесконечно влюблен до посещения зелёной планеты.
–– Анжела, милая! Это я, Хосе! Я вернулся! Как там наши детишки? Мяууу... – бросился он навстречу зеленоглазой красавице.
–– Ты? Ты посмел нас найти!? Мерзавец... Я так страдала! Аааа!!!... – завизжала Анжелла и её ангельский голосок превратился в истошный кошачий вопль. На вопль сбежались четыре пучеглазых и лопоухих зеленых кота.
–– Детки! Идите к папе, мои дорогие! Я давно вас искал и прилетел на эту планету, чтобы никогда с вами не расставаться! –– прослезился наш герой, узнавший в зеленых котах своих брошенных сыновей.
–– Он? –– спросил Анжелу-маму самый крупный из котят.
–– Он, он, мерзавец! Покажите ему мальчики, чтобы в следующий раз неповадно было! Отомстите за мою поруганную честь! – вопила Анжела, оскалив свои белые зубки.
Что тут началось! Клубок из четырёх зеленых и одного рыжего котов покатился по зеленой планете! Клочья кошачьей шерсти летели в разные стороны и были похожи на снег, который покрывал вечнозеленые деревья и цветы.
Хосе и сам не понял, как ему удалось бежать, но очнулся он в воздухе, с болью во всём теле, ободранными боками и хвостом. ''Какая же она красавица.., – бурлили мысли в голове у кота, – зачем же я её тогда бросил!?... '' И он был снова отчаянно влюблен, но уже в Анжелу.
Потом была розовая планета с кошкой Матреной, сиреневая – с Алиной, желтая – с Эльвирой и так далее... И каждый раз нашему герою доставалось на орехи, и каждый раз он был бесконечно влюблен в свою новую–старую подружку.
''Когда же это кончится?! Ведь не ровен час отброшу лапы от побоев и душевно–любовных страданий!'' – думал потрепанный кот в перерывах между планетами.
Тут он вспомнил про девять кошачьих жизней, которые кот проживает, прежде чем попасть в кошачий рай. "' Так вот оно что!? Ну тогда ладно, буду страдать, как страдали брошенные мною кошки! '' – решил Хосе и напряг последние силы.
И точно! Последний девятый раз ему ободрали уши на серо–буро–малиновой планете из–за рыжей Машки, и все закончилось. То есть, когда измученный Хосе очнулся от побоев, он вдруг не почувствовал боли впервые за долгое время. До этого каждый сантиметр его истерзанного тела ныл и скулил, как обиженная кошка. Сейчас же дело обстояло так: он лежал на пушистом облачке, не о чём таком не думал, Машку не вспоминал, в голове нежилась приятная истома, мышцы были расслаблены, следы от нанесенных ранее побоев исчезли.
Появилось белоснежное кошачье создание с птичьими крыльями, обняло его пушистой лапой, и они вместе полетели вверх через нежные прозрачные облака. Хосе ни о чем не спрашивал, он всё знал и был уверен, что, пройдя через страдания и побои, заслужил прекрасной вечной жизни в кошкином раю.
Он полузакрыл глаза и нёсся навстречу вечному блаженству. А когда понял, что полёт закончился, то приоткрыл веки и увидел ворота, а у ворот –– двух котов–стражников с добрыми и справедливыми выражениями морд. Кошачий ангел о чём–то с ними пошептался, а потом молча с сожалением, посмотрел на Хосе. Тот сразу всё понял.
'' Не время пока тебе... – говорили глаза кошачьего ангела, – прости, дружок, ошибочка вышла. У нас тут в высшей котьей канцелярии тоже бардак! Не такой, конечно, как у вас на земле, но тоже... Твоё время еще не пришло, прости!''
'' А за что я страдал!? – мысленно кричал кот. – За что мучился, спрашивается?! Девять жизней и всё такое! Как же я теперь?!''
''Пострадать иногда невредно бывает! Прости – прощай, дружище! Поживи пока в миру!'' – простился ангел своими бездонными глазами.
А потом всё исчезло. И ангел, и облака, и стражники у ворот.
Хосе почувствовал, что вертикально стоит в какой–то отвратительной, холодной, вязкой и мокрой массе. Стоять в таком противоестественном положении коту было жутко неудобно, к тому же он зверски замерз!
''Наверно я попал в ад, за грехи мои тяжкие!'' – подумалось горемыке.
Он попробовал было посмотреть что происходит вокруг, но ничего не узрел в кромейший стылой тьмы. Было очень страшно. Кот попытался пошевелить затёкшими лапами, но только стал еще больше погружаться в в эту злополучную вязкую субстанцию.
– Тысяча драных котов! – стал Хосе истошно вопить кошачьи ругательства. Все равно он в аду и терять ему нечего – так хоть наругаться вдоволь!
Кот истошно орал, бился лапами и ругался, ругался, ругался...
Пока не почувствовал, что кто–то его тянет сверху; сначала за уши, а потом за загривок.
''Должно быть кошачьи черти!'' – пронеслось в лопоухой башке.
Хосе, как и полагается настоящему мексиканскому католическому коту, верил, как в рай так и в ад. Когда он жил в Мексике, то даже ходил в церковь по воскресеньям, грехи замаливать. Отсюда и суеверия: черти и ангелы, ад и рай.
На самом деле кот застрял в большом снежном сугробе, который смягчил падения и спас ему жизнь. А тащил его оттуда русский иммигрант Лёва. Он как раз проходил мимо и сначала услышал истошные кошачьи вопли, а потом увидел два больших рыжих уха, торчащих из снега.
– Вот это трофей! – сказал Лёва, рассматривая нашего кота, которого, наконец, вытащил и держал за шкирку.
Хосе открыл было глаза, но только ослеп от яркого света уличного фонаря и снова зажмурился. Затем он расслабился и ощутил себя котенком. Коты, если их взять за шкирку, всегда чувствуют себя малышами и вспоминают котячье детство. Хосе тоже вспомнил свою маму–красавицу, вспомнил, как та таскала его загривок и облизывала шкурку ласковым шершавым язычком. Так нежно, как только мамы умеют!
– Эй, ты кошак! Что затих? Ты живой? – встряхнул кота Лёва.
И тот понял, что никакая эта не мама, не ангел, не черт, не дьявол, а всего навсего какой–то незнакомый человек.
''Грустно как..."' – погрустил Хосе, прежде чем открыть глаза и увидеть своего спасителя.
То что он узрел, кота особо не вдохновило. Роста Лёва был неказистого, телосложения нестройного, внешности неяркой. Такой себе среднестатистический русский иммигрант с одуловатым простым лицом, намечающимся брюшком и лысеющей головой.
– Так вот ты какой, северный олень! Глазища–то какие огромные! – восхищался Лева, бесцеремонно разглядывая кота со всех сторон.
– Какой я тебе олень! Я кот! Надо же за оленя принять!? У меня и рогов–то нет! Глупый ты мужик, необразованный! – замяукал кот возмущённо и стал выкручиваться, пытаясь вырваться из цепких Левиных пальцев.
– Ну ладно, ладно, не кричи! Замерз, наверно! – примирительно говорил Лёва, заталкивая кота в припаркованную рядом машину: – На вот рыбки поешь, бродяга...
Человек опустил кота на сиденье и развернул перед ним кулёк, со свежей, изумительно пахнущей рыбой:
– Клавке вёз, но ничего, на всех хватит!
Кот забился в угол сидения, рыбу есть не стал, несмотря на её соблазнительный запах.
'''Отравит еще... Олень, тюлень... Если кота от парнокопытного отличить не может, от него всего можно ожидать!... – размышлял Хосе. Да и есть совсем не хотелось.
– Ну, как хочешь, пучеглазый! Поехали домой! – сказал Лёва, заводя машину.
Так в жизни нашего героя начался новый этап – эмигранский.
